Биография

Павел Викторович Рыженко родился в 1970 г. в Калуге.
В 1982 г. поступил в Московскую среднюю художественную школу при институте имени Сурикова.
1988-1990 гг. – служба в армии.
В 1990 г. поступил в Российскую академию живописи, ваяния и зодчества, учился у профессора, народного художника России И.С. Глазунова.
В 1996 г. защитился дипломной картиной «Калка».
С 1997 г. – преподаватель Российской Академии живописи, ваяния и зодчества И.С. Глазунова (кафедры архитектуры, затем – реставрации, затем композиции)

"Мысленно обращаясь к читателю, я сразу хочу извиниться перед ним за необходимость рассказа о себе, поскольку биография моя совершенно банальна и ничего необычного в ней нет. Я родился в еще недалеком 1970 году в Калуге. Годы моего детства… Это время многие называют «эпохой застоя». Для меня же семидесятые — это радость общения с любящими меня родителями, бабушкой, которую я и по сей день считаю чуть ли не святой, друзьями по двору…. Тогда всё было другим, а главное — другими были люди. Почему-то я особенно хорошо помню стариков (почти все они воевали или прошли через войну). Эти старики окружали нас во дворе, стучали в домино, ласково глядели на наши игры и практически никогда не закрывали двери своих скромных по теперешним временам жилищ. Помню, как-то зашел в квартиру своего приятеля, которого не оказалось дома. Его мама — Изольда Иринарховна и бабушка, нисколько не удивившись моему появлению на кухне, тут же усадили меня обедать. Есть я не хотел, но отказаться было неудобно. Медленно поглощая окрошку, я рассматривал висевшую над столом репродукцию с картины Пуссена, на которой древние римляне праздновали какое-то событие, и один из них почему-то бросался на меч… Эти воспоминания для меня очень важны. Важнее, чем сухие отчеты, словно сводки с фронта — родился, учился, служил, поступил, постиг тайны творчества, стал признанным, успешным и далее, и далее. Это для меня и есть Родина, светлая, тихая, полная любви, которую многие позабыли, а многие — нет.
После поступления в МСХШ в 1981 году я обрел для себя новый мир запахов. Теперь к медово-горьковатому миру акварельных красок примешался аромат масляных красок, от которого я и по сей день не могу отвыкнуть, впитав его до корней волос. Дивный мир Третьяковской галереи, сырость старинных улочек Замоскворечья, бурое небо над Москвой, когда, приникнув к ледяному стеклу, я глядел на красный флаг над зданием Верховного Совета… Все это смешалось тогда в сознании мальчика, и только в 18 лет, поступив на службу в армию и оказавшись совершенно в другом мире, я понял, что путь мой — это не поиски того, чего не терял, а путь, данный мне, путь живописца.
Девяностые — это годы моей учебы в Академии, это метания, поиск веры, ответов на вопросы, это встречи с совершенно новыми для меня людьми — священниками. Первые серьезные мысли о назначении творчества возникли именно тогда, в Академии живописи ваяния и зодчества, в которой мне посчастливилось «дображивать». Мои однокурсники, как и я, были проникнуты общением с великим учителем, художником, воином — Ильей Сергеевичем Глазуновым. Помню тот восторг, который впервые охватил меня в залах Эрмитажа перед картинами Рембрандта, Ван Дейка, Вермеера… Казалось все эти великие мастера присутствуют здесь, рядом со мной. Я ощущал дыхание живой истории, величие могущественных империй — Византии, Рима, Российской Империи. Я ощущал прохладу Синайской пустыни и запах порохового дыма над Бородино, передо мной вставали строгие лики русских воинов, бесстрашных и непобедимых.
Каждый, а в особенности русский, человек тянется в глубинах и тайнах своего сердца к свету — Христу. Ко мне вера во Христа пришла очень поздно, но, поверив, я захотел побежать за ним, надеясь когда-нибудь приблизиться к этому свету. Трудно мне писать об этом, нет слов, чтобы ясно изложить мысли, но о людях, ушедших и живых, которые являются носителями веры и духа Российской Империи, мне сказать необходимо. И сказать на холсте, потому что это мой долг перед великой правдой Руси. Долг не до конца сломленного жителя мегаполиса, который сквозь очертания современных домов, сквозь смог Третьего кольца видит, как вновь и вновь проступают эти строгие и любящие лики наших предков, проливавших свой пот и кровь за Христа и за каждого из нас.
Приблизившись к рубежу своей жизни, рубежу, который не смог переступить великий Пушкин, у которого остановились многие, я задаю себе вопрос вопросов: кому я служил? Именно кому, а не чему, и вообще, что есть искусство?
Надеюсь, что мои картины разбудят генетическую память моих современников, гордость за свое Отечество, а быть может, помогут зрителю найти для себя единственно правильный путь. И тогда — я буду счастлив выполненным долгом."

Павел Рыженко