Мы знаем, как преклонялся перед гением А. Пушкина его духовный преемник, молодой поэт М. Лермонтов, как мечтал о знакомстве, хотя бы о встрече. А было ли ему известно, что два этих старинных рода близко соприкасались в давние времена? Что далекие их предки не только бок о бок служили государству Российскому, но и, возможно, были знакомы? И, возможно, встречались в наших краях?

Грехи перекройки границ во многом дают о себе знать на Тверской земле. Особенно не повезло западным районам области, которые до сих пор остаются заметно отстающей, будто чужеродной окраиной. Этот окраинный запад есть не просто географическое понятие, а более чем тысячелетие складывавшийся (по 1935 год) особый Смоленский регион. Большую его часть составляло Бельское удельное княжество (позже – воеводство, дистрикт, уезд) с центром в городе-крепости Белый. Именно Бельская земля дела начало русскому роду Лермонтовых. Да и предки Пушкиных оказывались здесь в самой гуще событий. Славу России ковали в этих землях и многие другие знатные сыны Отечества – Бутурлины, Шереметьевы, Энгельгардты, Нелидовы. Не обошли эти края Кутузовы, Нахимовы и многие другие видные русские фамилии.

Об одной страничке биографии Бельского края мне и хочется рассказать. Дело в том, что крепость Белая (Белой, Белый, Бельская переправа) знаменита не только многими ратными делами. Здесь велась и своя летопись. Часть ее сохранилась и поныне.

Полностью рукопись (в ней не хватает первых 30 листов) опубликована В. И. Корецким в 34-м томе Полного собрания русских летописей (Москва, “Наука”, 1978 г.) под названием “Бельский летописец”. Сам источник известен в одном списке и хранится в отделе рукописей Государственного исторического музея (Уваровское собрание, д. 569).

Предполагается, что "Летописец" был составлен в начале 1630-х годов. Автор его, несомненно, из кругов местного служилого дворянства. Из текста явствует, что он использовал устные рассказы, записи дворян Бельского и соседнего уездов, местные летописи, сказания, собственные воспоминания. Некоторые подробности нигде более не встречаются и представляют собой интерес.

“Бельский летописец” сообщает: “Лета 1613 года послал царь и великий князь всея Руси Михаил Федорович от себя с Москвы на Белую на польских и на литовских людей князя Дмитрея Мамстрюковича Черкасского да Михайла Матфеевича Бутурлина многими ратными людьми. И пришедчи на Белую, князь Дмитрей Мамстрюкович Черкасский да Михайла Бутурлин польских и литовских людей на встрече побили и языки многие поимали, и Белую, пришедчи, осадили. И Белую русские люди, беляне, которые на Белой с литвою и с ними немцы ирлянские, и князю Дмитрею Мамстрюковичу Черкасскому и Михайлу Бутурлину Белую сдали и литовских., людей всех живых, и судью Гасевского, Матвея Яйковского, да Башковского со всеми их товарищи. И тут на Белой оставил князь Дмитрей Мамстрюкович Черкасский русских людей ратных, а сам по государеву указу с ратными людьми пошел под Смоленск”.

На эпизоде сдачи крепости стоит остановиться особо, в числе “немецких ирлянцев”, о которых неизменно говорит летопись, находилась “шоцкая рота” во главе с поручиком.

Шотландцы (ирландцы) первыми поняли бессмысленность осады после крупного боя под городом и решили добровольно перейти на русскую службу. Они начали действовать через белян, и крепость была сдана. Шестьдесят шотландцев во главе с поручиком изъявили желание принять присягу русскому царю и русское подданство, Имя этого поручика было – Георг Лермонт. Он стал “писать” себя на русский лад Юрием, а к фамилии прибавил соответствующее “ов”. Так в России начал свою историю новый дворянский род Лермонтовых, давший обретенной родине ее великого поэта. Эта история, началась на Тверской, нашей земле, и она имеет свое продолжение и сегодня. Доказательства тому требуют и еще одного дополнения. Поэтому необходимо снова обратиться к “Бельскому летописцу” и к потомкам другого исторического рода – Бутурлиных, один из предков которых был, тот самый Михаил Матвеевич Бутурлин, принимавший сдачу крепости Белая в 1613 году.

Георг Лермонт не сразу получил русский чин, жалованье и поместье. Случилось это гораздо позже, и только после специальной челобитной к царю Михаилу. А предшествовала этому еще одна осада крепости Белая, теперь уже опять литовцами.

Принявший русскую присягу, Юрий Лермонтов служил под рукой Д. М. Черкасского и М. М. Бутурлина под Смоленском, был под Тулой и вновь оказался в “Бельском сидении”. В 1617 году отсюда он “вместе со товарищи” и обратился к царю с челобитной: “Мы холопы твои с выезда Бельского, по се поры твоим царским великим поместными окладами и годовыми денежным жалованием не верстаны”. В числе других “к сей челобитной руку приложил” “поручик шоцкой роты” Юшко Лермонтов. Вот из этой-то челобитной нам и стало известно о родоначальнике великого рода.

Михаил Фёдорович “верстал” поручика поместным окладом и денежным жалованием. Ему было выделено в Галичском уезде “девять деревень с пустошами”.

Юрий Лермонтов служил на совесть. За бой под Можайском был повышен в чине, воевал под Смоленском. Там и сложил свою голову. Он оставил после себя трех сыновей – Василия, Петра и Андрея. Петр более других обрусел. Он также служил в войсках. Его сыновья Евгений и Петр поднялись до стольников. Прапрадед поэта служил при Петре I, выполнял и его личные поручения к царице. Его сын продолжал династию, а отец поэта Юрий Петрович был уволен в отставку в звании капитана – “с мундиром”. Имена Петр и Юрий были особо почитаемы в роду Лермонтовых. Будущий поэт, возможно, тоже унаследовал бы традицию, но здесь решительно вмешалась его бабушка Е. Н. Арсеньева и настояла на имени Миша, первом в истории рода,

А вот что касается связей с родом Пушкиных, то здесь своя история.

Пушкины не раз были воеводами “на Белой”. В 1606 году здесь нес службу Гаврила Пушкин. Возможно, его ратные дела пересекались с делами Георга Лермонта. Имя Пушкина упоминает и “Бельский летописец”. Более точные сведения дает об этом исследование С. Б. Веселовского “Род и предки А. С. Пушкина”.

О выходе ее в свет мне сообщил. А. С. Бутурлин, к которому я и обратился с просьбой помочь разобраться в истории рода. И здесь открылась еще одна ниточка славной истории земли Тверской. Представляю судить об этом по письму Александра Сергеевича Бутурлина, ныне искусствоведа, живущего в Москве, краткие выдержки которого и привожу.

“Пушкины и Бутурлины происходят от одного предка – Ратши. Их общий предок Гаврила Алексич (правнук Ратши) – увековеченный летописцем герой Невской битвы 1240 года, боярин великого князя Александра Ярославича Невского”.

С. Б. Веселовский сообщает: “Гаврила Алексич на коне вскочил на сходни вражеского судна и был сбит в воду, но выскочил из воды, новь налетел на неприятелей, врубился в середину вражеского полка и убил самого “епискупа” и воеводу шведов... “ту убиен бысть пискуп и воевода их...”

Из сыновей Гаврилы Алексича двое оставили заметный след в истории — Иван Морхиня и Акинф Великий. Внуком Ивана Морхини был родоначальник Пушкиных— Григорий Пушка. У внука боярина Акинфа, Андрея Ивановича, было шесть сыновей, почти все (а может быть, все) бояре. Среди них родоначальник Бутурлиных Иван Бутырля...

От Ивана Бутырли (он пал на поле Куликовом) пошла самая плодовитая, и долговечней боярская фамилия Бутурлиных.

Бояре Бутурлины верно служили великим Тверским князьям. В споре с Москвой за великое княжение Акинф Бутурлин возглавлял тверское войско при Михаиле Тверском. Погиб в бою под Переславлем. После убийства в орде сына Михаила великого князя Александра и его сына Федора, Бутурлины оказались свободными от присяги Твери и перешли на службу Московскому князю. Об их родословии можно рассказывать много. Заметим лишь, что, кроме Михайлы Бутурлина, освобождавшего г. Белый и принявшего сдачу Георга Лермонта, как предки его, так и потомки были командирами полков во многих походах и воевали в Торопце, Белом, Ржеве, Смоленске.

Иван Васильевич Бутурлин был полномочным послом на съезде в с. Андрусово (1683 г.), выработавшем условия вечного мира. (1б8б г.), навсегда закреплявшего за Россией все западные земли, и особенно Смоленщину. Но до этого г. Белый пережил снова не одну осаду, и не одно “утеснение”, и не одну победу, “Бельский летописец” не мог охватить их. Однако, идя по следам его письменной памяти, мы отчетливее видим историю земли Тверской и ее “забываемых” западных окраин. Эту саднящую “занозу” нашей духовности мы и должны устранить “утвердя сердца свои во единомыслии”, как завещал наш древний автор.