1.     История создания трагедии и её место в творчестве Гёте.

Самый образ Фауста - не оригинальное изобретение Гете. Этот образ возник в недрах народного творчества и только позднее вошел в книжную литературу.

Герой народной легенды, доктор Иоганн Фауст - лицо историческое. Он скитался по городам протестантской Германии в бурную эпоху Реформации и крестьянских войн. Был ли он только ловким шарлатаном, или вправду ученым врачом и смелым естествоиспытателем, пока не установлено. В период с 1770 по 1782 упоминания о «Фаусте» часто встречаются в переписке Гёте с друзьями и коллегами по перу и в его автобиографии. В этот период отдельные фрагменты трагедии были услышаны ближайшим окружением автора. Литературные круги с нетерпением ждали презентации произведения.

В «Пра-Фаусте» уже есть костяк будущей первой части трагедии. Основные мотивы разработаны не до конца. Трагедия познания еще не достигла крайнего напряжения. Не полон и образ Мефистофеля: он еще не искуситель, а лишь насмешник, издевающийся над Студентом. Остальные фантастические фигуры не появляются.

Малая разработанность начальной части, создавала у читателя ощущение, что перед ним не философская, а любовная трагедия. Трагедия Маргариты изображена молодым Гёте с большим внутренним чувством. Образ бунтаря против сковывающих человеческий разум и чувства сил церкви, государства и традиций Гете создал в «Пра-Фаусте». этот протестант, выступает против церкви и религии. Божество для Гете-Пра-Фауста - сама жизнь, сама действительность, воплощенная в образе земного духа, а его помощник Мефистофель, сила земли, - проклятый в качестве таковой церковью.

Но и в «Пра-Фаусте» также отчетливо выступает двойственность в мировоззрении молодого Гете. Гец погибает, потому что он противостоит императорской власти. «Пра-Фауст» не обладает монолитным, целеустремленным мировоззрением, его губит эта двойственность: он не может отделить поступка от вытекающих из него последствий. Герой в «Пра-Фаусте», думавший отыскать высшую свободу в радостях любви и взамен этого безжалостно раздавивший мещаночку Гретхен, впадает в отчаяние, и его путь, насколько можно судить по сохранившимся фрагментам, теряется в глубоком мраке.

В десятилетие с 1776 по 1786 Гёте меняет свои взгляды не литературу и творчество. Он приходит к выводу о том, что литературные выступления против существующего порядка бесплодны, потому что они не поддержаны ни народом ни бюргерством. Но Гёте по-прежнему оставался ярым врагом официальной религии.

На этом этапе Гёте осознает необходимость пересмотреть и раскрыть образ Фауста. Беспокойный дух, титанизм героя, его поиски идеала остались. Но Гёте понимает недостаточность только внутренних источников силы, что было характерно для периода «бури и натиска». Гёте не торопился наделять героя своей мудростью: Фауст должен был жить и развиваться естественным для него путем.

Фауст взрослеет в прямом смысле этого слова. Герой «Пра-Фауста» - молодой человек, не достигший 30. В 1788 году, когда Гёте берется за продолжение трагедии, ему было 39. Он видел Фауста другим - старцем, умудренным в науках, но сохранившим живой ум и стремление к истине. Так Гёте вводит новый мотив. Отчаяние героя от бесплодности наук усугубляется тем, что впереди уже ничего нет, так что, заключая контракт с дьяволом, он начинает жизнь сначала. Для этого и фрагмент с омоложением («Кухня ведьмы»).

Возвращаясь к работе над «Фаустом», Гёте делает очень важную запись. Он определяет своего рода идейный стержень трагедии - первый набросок плана. В нем, кроме прочих уже положенных на бумагу мыслей, появляются и такие как, «спор между формой и бесформенным», «предпочтение бесформенного содержания пустой форме», «ясное холодное научное стремление Вагнера» - это план будущей беседы Фауста с Вагнером.

Смена эстетических понятий Гёте мешала ему продолжить работу над трагедией. Его больше не привлекали германское средневековье, готика, легенда о Фаусте. Поездка в Италию меняет его представление о творчестве и литературе. Теперь он стремится к классической ясности и стройности, к единству и гармонии отельных его частей.

Библейская история о том, как сатана убивал веру в Иове, пытаясь обрушить на него беды, натолкнула Гёте на предварение истории Фауста спором между сатаной и Богом о Фаусте. Стремление к добру или склонность к злу? - такой зачин придает трагедии всечеловеческий масштаб.

«Пра-Фауст» был трагедией личностей и судеб героев, а «Фауст» стал трагедией человека вообще. Так же в первой части появляется «Вальпургиева ночь».

Когда Гёте задумал Фауста, он не представлял себе объем будущего произведения. Но после того как он написал «Пра-Фауста», убедился в невозможности вместить столь большой сюжет в рамки одной пьесы. Стало очевидным, что «Фауста» необходимо разделить на две части. В плане 1790-х гг., было уже ясно разграничено, о чем будет каждая из частей. В первой части действие вращается вокруг личных переживаний героя; во второй автор планирует показать отношение героя с внешним миром.

В общем, в первом акте Гёте воплотил итоги своих многолетних размышлений о природе современной ему власти и сообщил исторический опыт своей эпохи.

Первая часть «Фауста» была отрывочна, четка разбита на сцены, представляющие каждая отдельное целое, вторая же часть стала композиционно единым целым.

Работа над второй частью длилась с 1827 по 1830-1831 гг. Готовую рукопись Гёте запечатывает в конверт и просит опубликовать произведение только после своей смерти.

Гёте работал на «Фаустом» в течение всей своей жизни.

Основные даты творческой истории «Фауста» таковы:

1774-1775 - «Urfaust» (Пра-Фауст),

1790 - издание «Фауста» в виде «Фрагмента»,

1806 - окончание первой части,

1808 - выход в свет первой части,

1825 - начало работы над второй частью,

1826 - окончание «Елены» (первый набросок - 1799),

1830 - «Классическая Вальпургиева ночь»,

1831 - «Филемон и Бавкида», окончание «Фауста».

Трагедия, писавшаяся в течение почти 60 лет (с перерывами), была начата в период «бури и натиска», окончена же в эпоху, когда в немецкой литературе господствовала романтическая школа. Естественно, что «Фауст» отражает все те этапы, по которым следовало творчество поэта.

Первая часть находится в ближайшей связи со штюрмерским периодом творчества Гёте. Тема о покинутой возлюбленным девушке, в приступе отчаяния становящейся детоубийцей (Гретхен), была весьма распространена в литературе «бури и натиска» (ср. «Детоубийца» Вагнера, «Дочь священника из Таубенгейма» Бюргера и пр.). Обращение к веку пламенной готики, Knittelvers, насыщенный вульгаризмами языка, тяга к монодраме - все это говорит о близости к «буре и натиску». Вторая часть, достигающая особенной художественной выразительности в «Елене», входит в круг литературы классического периода. Готические контуры уступают место древнегреческим. Местом действия становится Эллада. Очищается лексика. Knittelvers сменяется стихами античного склада. Образы приобретают какую-то особую скульптурную уплотненность (пристрастие старого Гёте к декоративной интерпретации мифологических мотивов, к чисто зрелищным эффектам: маскарад - 3 картина I акта, классическая Вальпургиева ночь и тому подобное). В заключительной же сцене «Фауста» Гёте уже отдает дань романтизму, вводя мистический хор, открывая Фаусту католические небеса.

Подобно «Годам странствований Вильгельма Мейстера», вторая часть «Фауста» в значительной степени является сводом мыслей Гёте о естественных науках, политике, эстетике и философии. Отдельные эпизоды находят свое оправдание исключительно в стремлении автора дать художественное выражение какой-нибудь научной либо философской проблеме (ср. стихотворные тексты «Метаморфозы растений»). Все это делает вторую часть «Фауста» громоздкой, а так как Гёте охотно прибегает к аллегорической маскировке своих мыслей, - то и весьма затруднительной для понимания. Завершить «Фауста» Гете не удалось. Этому помешала смерть от сердечного приступа 22 марта 1832 года.