Мотив смерти – один из основных в лирике М. Ю. Лермонтова и А. А. Блока. Смерть – постоянный предмет рефлексии и поэтического переживания, тесно связанный с размышлениями о вечности и времени, о бессмертии и о любви.

Макрообраз «смерть», формирующийся в поэтических текстах Лермонтова и Блока имеет весьма сложную семантическую структуру, что объясняется антиномичностью, противоречивочтью поэтического сознания обоих.

Семантическая составляющая «освобождение от земных мук» – обязательный смысловой компонент в соответствии с романтической традицией отмечена в семантической структуре макрообразасмерть в контексте лирике обоих поэтов.

Вторая семантическая составляющая –«провиденциальное ощущение гибели или близкой кончины»– характерна для экзистенциальных предпочтений Лермонтова. Лирический субъект восстает против бесследного исчезновения уникального «я», но одновременно отчетливо осознает неотвратимость смерти.

Третья семантическая составляющая«распад», телесное разложение»формируется в контекстах стихотворений «Ночь I», «Кладбище», где организуются семантические изотопииужаса иотчаяния. Языковые средства, моделирующие сцену переживания собственной смерти, активизируют внутренний мир лирического субъекта, отказывающегося принять смерть с христианским смирением.

Подобное смысловое наполнение словесного образа«смерть»обнаруживается и в поэтических текстах Блока. Изотопиюпротеста, неприятия формируют эпитетыкровавая, безумный, бессильный, глухая, темный; метафоры: «щетиной заметалась месть», «торжество предсмертных мук» и другие тропы, актуализирующие сему «смерть».

При сходстве производящего значения (смерть – прекращение жизни) и денотативной семы (предчувствие близкой кончины) у Блока обнаруживаются новые коннотации, связанные с тем, что крушение мечты о достижении божественного единства с миром поэт воспринял как катастрофу мирового масштаба, как конец света, предначертанный в Апокалипсисе.

Для обоих поэтов характерно осмыслениесмерти как роковой загадки, тайны, которую невозможно постичь до конца.

В контекстах с семантикойвоскресениявозникает семантическая составляющаявоскрешение к новой жизни, которая в блоковском цикле «Снежная маска» получает статус сюжетообразующего средства. Шестая составляющаяпредельное зло уничтожения формируется в контекстах, отмеченных взаимопроникновением мотивов смерти и «конца мира».

Идею смерти в подтекстах Лермонтова и Блока выражает целый ряд контекстуальных синонимов, как правило, являющихся традиционными поэтизмами: гроб, могила, мрак, тьма, ночь, сон.

Особый интерес для сопоставительного анализа представляют собой словесные образы «живой мертвец» и «вампир».

Несмотря на то, что непосредственно выраженное слово-образвампир в лермонтовских текстах встречается всего два раза, вампирические черты обнаруживает лирический субъект в целом ряде других стихотворений («Когда мне пищей будет кровь...», «Я не хочу бродить меж вами по разрушении!»).

В подтекстах Блока словесный образвампир, включенный в неординарное для него окружение (подчеркнуто бытовое), призван представить сходство земного преступления и наказания в аду.

Мотив смерти тесно связан с традиционным мотивом любви, своеобразной «скрепой» здесь выступает макрообраз «ментальный мир», представляющий субмотив «посмертной любви».

Сопоставление семантической структуры указанного макрообраза в лирике Лермонтова и Блока показало, что она представлена совпадающими семантическими составляющими:

1.     абсолютная верность;

2.     ревность к земному сопернику;

3.     страдание;

4.     яркость, напряженность чувства;

5.     надежда на встречу;

6.     обреченность;

7.     неподвластность времени, земным и небесным законам.

Семантика аллюзивного макрообраза «ментальный мир» в лирике Блока несколько сложнее, нежели у Лермонтова, что связано, на наш взгляд, с влиянием семантических полей словесных символов «путь», «огонь» и «даль». Это обстоятельство позволяет определить его как емкую семантическую сущность, в которой соединяются значения:

1.     далекий, неземной;

2.     таинственный;

3.     чистый;

4.     обещающий новую жизнь.

Но для каждого из поэтов важно, что «иной мир» – мир чистый и гармоничный. Но если лирический субъект Лермонтова все же привержен земле, земным радостям и страстям, то лирический субъект Блока устремлен вверх, к небу.

Несмотря на очевидную традиционность словесного воплощения мотива смерти в лирике обоих поэтов, на наш взгляд, заслуживающими внимания оказываются две характерные особенности макрообраза смерть в поэтических текстах Лермонтова и Блока: во-первых, антонимичный характер семантической структуры макрообраза. Такой же образец неклассической логики, выраженный в поэтической форме, мы обнаруживаем и у Блока, которому оказывается родственным антонимичное, сотканное из противоречий поэтическое сознание Лермонтова. Во-вторых, семантическая структура макрообраза смерть в подтексте Лермонтова и Блока, как зеркало, отразило все наиболее известные мифологические и поэтические интерпретации мотива смерти от самых древних форм общественного сознания до поэтики символизма и неоромантизма.