Беседы по профориентации учащихся

 

.

 

 

Введение.

 

Профессиональная подготовка молодежи начинается еще в школьные годы. Необходимость школы – подготовить подрастающее поколение к сознательному выбору профессии. Для этого необходимо сформировать у школьников социально значимые внутренние (психологические) регуляторы поведения и деятельности в связи с выбором профессии; создавать внешние и внутренние условия социально ценной активной деятельности в профессиональном самоопределении.

 

Профессиональную ориентацию необходимо рассматривать как научно-практическую систему подготовки молодежи к свободному и самостоятельному выбору профессии. Она призвана учитывать как индивидуальные особенности каждой личности, так и необходимость полноценного распределения трудовых ресурсов в интересах страны.

 

Профессиональное самоопределение – процесс развития личности, внутренним содержанием которого является формирование системы знаний о мире труда, положительной трудовой направленности, практических умений и навыков в общественно значимой деятельности.

 

Не менее важно формировать у школьников личностное отношение к будущей профессии. Понимание ее значимости и смысла. Потребность в самовоспитании, волевую установку на труд.

 

Пристального внимания требует изучение личности школьников, которое не может сводиться к разовым, бессистемным обследованиям. Каждый человек талантлив в какой-либо области. Важно создавать школьнику максимальные возможности для формирования и проявления своих склонностей, способностей с одной стороны, с другой – необходимо вовремя заметить, откорректировать, развивать их именно в той деятельности, которая соответствует признанию личности.

 

Такой подход к профориентации требует воспитания у молодежи способности и стремления активно трудится на общее дело. Важно в процессе подготовки школьников к выбору профессии вооружить их знаниями, научить включаться в общественно полезный, производительный труд, в социально общественные отношения, что, в свою очередь, требует от школы изыскать такие формы профориентации, которые бы содержали элементы специализации и производственной практики, вооружили школьников современными знаниями о выборе профессии, ее социальных, экономических, нравственных, медицинских аспектах.

 

Школа берет на себя задачу сформировать у учащихся общую готовность трудиться, для этого необходимы различного рода профориентационные беседы, тренинги, игры и т.д. Но не только психологи, но и учителя всех дисциплин призваны, не нарушая логики программы изучаемой темы, с учетом специфики своего предмета, активно влиять на профессиональное самоопределение учащихся, знакомя их с различными видами и технологией труда, трудовыми процессами, раскрыть экономический потенциал страны.

 

Ты выбираешь профессию.

 

СО МНОГИМИ НЕИЗВЕСТНЫМИ

 

Один добрый и мудрый писатель сказал: «Счастье — это когда утром хочется идти на работу, а вечером хочется идти домой». Просто, правда? Но только на первый взгляд.

 

Вы наверняка встречали людей, которым утром не хочется идти на работу. И далеко не всегда это лодыри и бездельники. Они честно делают то, что от них требуется. Но это для них понедельник — самый тяжелый день. Это они радуются даже болезни: можно побыть дома и не ходить на работу. Это они нет-нет, да и скажут со вздохом: «Эх, скорей бы на пенсию».

 

Вопрос для учащихся: Вы выбираете профессию на всю жизнь, и чтобы потом многие годы каждое утро хотелось идти на работу, уже сейчас нужно... Продолжите фразу.

 

Ответ учителя, обобщение сказанному: Вы мысленно продолжили фразу: «...задуматься о будущем». Или: «...выбрать работу по душе». Или еще так: «...найти свое место в жизни». Эти слова вы уже слышали — и от мамы с папой, и от учителей. Слышали так часто, что они успели поднадоесть и вызывают острую аллергическую реакцию.

 

Может быть, учителям иногда просто некогда подбирать другие слова, а папа с мамой не всегда умеют это сделать, поэтому пользуются привычными формулировками. Но признайтесь: ведь вы бунтуете всего лишь против слов, а сами, конечно, понимаете или хотя бы чувствуете, что смысл их раскрывать каждому для себя все равно придется.

 

И вот тут очень важно — как раскрывать.

 

Просто думать о будущем — можно и не додуматься. Или додуматься не до того.

 

Выбрать работу по душе?

 

Вопрос для учащихся: «А что это такое—душа? Что-то неуловимое, эфемерное, идеалистическое или, наоборот, вполне реальное: и характер, и голова, и руки?»

 

Найти свое место в жизни, — а это, смотря как искать. То ли побыстрей занять первое попавшееся, высидеть на нем пару десятков лет, а потом горестно вздохнуть: «Эх, скорей бы на пенсию». То ли перебирать эти места, как разноцветные камешки на морском берегу: вроде все красивые, каждый по-своему, а обсохнут — одинаково тусклые.

 

Можно как будто целиком положиться на взрослых — учителей, родителей, воспитателей. Мол, они подумают за меня и все решат. Помощь помощью, советы советами, а выбор ваш должен быть глубоко осознанным и продуманным.

 

Так как же думать, выбирать, искать? Давайте попробуем разобраться с вами, и, может быть, вопросы эти станут хоть немного понятнее.

 

Вопросы, но не ответы. Ответы не подскажет ни одна книга — их придется искать самим.

 

А сейчас я прошу прочитать вас стихотворение В. Маяковского Кем быть?

 

В. Маяковский.

 

Кем быть?

 

У меня растут года,

будет мне семнадцать.

Где работать мне тогда,

чем заниматься?

Нужные работники –

столяры и плотники!

Сработать мебель мудрено:

сначала

мы

берем бревно

и пилим доски,

длинные и плоские.

Эти доски

вот так

зажимает

стол-верстак.

От работы

пила

раскалилась до бела.

Из-под пилки

сыплются опилки.

Рубанок

в рука –

работа другая:

сучки, закорючки

рубанком стругаем.

Хороши стружки –

желтые игрушки!

А если

нужен шар нам,

круглый очень,

на станке токарном

круглое точим.

Готовим понемножку

то ящик,

то ножку.

Сделали вот столько

стульев и столиков!

Столяру хорошо,

а инженеру –

лучше.

Я бы строить дом пошел –

пусть меня научат.

Я

сначала

начерчу

дом такой,

какой хочу.

Самое главное,

чтобы было нарисовано

здание

славное,

живое словно.

Это будет

перед,

называется фасад.

Это

каждый разберет –

это ванна,

это сад.

План готов,

и вокруг

сто работ

на тыщу рук.

Упираются леса

в самые небеса.

Где трудна работка,

там

визжит лебедка;

подымает балки,

будто палки.

Перетащит кирпичи,

закаленные в печи.

По крыше выложили жесть.

И дом готов,

и крыша есть.

Хороший дом,

большущий дом

на все четыре стороны,

и заживут ребята в нем

удобно и просторно.

Инженеру хорошо,

а доктору

лучше.

Я бы детей лечить пошел –

пусть меня научат.

Я приеду к Пете,

я приеду к Поле.

«Здравствуйте, дети!

Кто у вас болен?

Как живете?

Как животик?»

Погляжу

из очков

кончики язычков.

«Поставьте этот градусник

под мышку, детишки!»

И ставят дети радостно

градусник под мышки.

«Вам бы

очень хорошо

проглотить порошок

и микстуру

ложечкой

пить понемножечку.

Вам

в постельку лечь поспать бы.

Вам – компрессик на живот,

и тогда

у вас

до свадьбы

все, конечно, заживет».

Докторам хорошо,

а рабочим

лучше.

Я б в рабочие пошел –

пусть меня научат.

Вставай!

Иди!

Гудок зовет,

и мы приходим на завод.

Народа – уйма целая,

тысяча двести.

Чего один не сделает –

сделаем вместе.

Можем

железо

ножницами резать,

краном висящим

тяжести тащим,

молот паровой

гнет и рельсы травой.

Олово плавим,

машинами правим.

Работа всякого

нужна одинаково.

Я гайки делаю,

а ты

для гайки

делаешь винты.

И идет

работа всех

прямо в сборочный цех.

Болты,

лезьте

в дыры ровные,

части

вместе

сбей

огромные.

Так –

дым,

здесь –

гром.

Гро-

мим

весь

дом.

И вот

вылазит паровоз,

чтоб вас

и нас

и нес

и вез.

На заводе хорошо,

а в трамвае – лучше.

Я б кондуктором пошел –

пусть меня научат.

Кондукторам

езда везде –

с большою сумкой кожаной

ему всегда,

ему весь день

в трамваях ездить можно.

«Большие и дети,

берите билетик!

Билеты разные,

бери любые –

зеленые,

красные

и голубые!»

Ездим рельсами.

Окончилась рельса,

и слезли у леса мы –

садись и грейся.

Кондуктору хорошо,

а шоферу –

лучше.

Я б в шоферы пошел –

пусть меня научат.

Фырчит машина скорая,

летит скользя,

Хороший шофер я –

сдержать нельзя.

Только скажите,

вам куда надо-

без рельсы

жителей

доставляю на дом.

Е-

дем,

ду-

дим:

«С пу-

ти

уй-

ди!»

Быть шофером хорошо,

а летчиком –

лучше.

Я бы в летчики пошел –

пусть меня научат.

Наливаю в бак бензин,

завожу пропеллер.

«В небеса, мотор, вези,

чтобы птицы пели».

Бояться не надо

и дождя,

ни града.

Облетаю тучку,

тучку-летучку.

Белой чайкой паря,

полетел за моря.

Без разговору

пролетаю гору.

«Вези, мотор,

чтоб нас довез

до звезд

и до луны,

хотя луна

и масса звезд

совсем отдалены».

Летчику хорошо,

а матросу –

лучше.

Я б в матросы пошел –

пусть меня научат.

У меня на шапке лента,

на матроске –

якоря.

Я проплавал это лето,

океаны покоря.

Напрасно, волны, скачете –

морской дорожкой

на реях и по мачте

карабкаюсь кошкой.

Сдавайся, ветер вьюжный.

сдавайся, буря скверная, -

открою

полюс

Южный,

а Северный –

наверное.

Книгу переворошив,

намотай себе на ус –

все работы хороши,

выбирай

на вкус!

 

ВСЕ РАБОТЫ ХОРОШИ!

 

В своем стихотворении Маяковский рассказывает о нескольких профессиях и каждая из этих профессий хороша по-своему. Стихотворение заканчивается словами: " все работы хороши", к этим словам вы наверняка относитесь скептически. Вопрос для учащихся: Так уж и все работы хороши! Разве нет плохих работ?

 

Ответ учителя, обобщение сказанному: Работа сама по себе, если забыть о людях, которые ее делают, не может быть ни хорошей, ни плохой. Любая работа—это лишь набор каких-то операций, заканчивающихся определенным результатом. А хороша или плоха работа — только в оценке разных людей. Вы можете назвать какую-то работу плохой — и будете правы. Вам не нравится — тут ничего не поделаешь. А другому нравится — и он тоже прав.

 

Вас не пугали примерно так: «Не будешь хорошо учиться — пойдешь в дворники»? Значит ли это, что работа дворника плоха вообще? Раз, мол, мне не нравится, значит, не может понравиться никому. Конечно, такое рассуждение неверно.

 

«Ну вот, началась агитация в дворники»,— подумали вы. Подождите, не торопитесь. Мне тоже эта работа не нравится. Что хорошего — махать метлой да долбать ломом обледеневшие тротуары. Я могу назвать еще сотню людей, которым это дело не нравится.

 

Но вот находится сто первый, и оказывается, что он счастлив!

 

Ему нравится, что не нужно никуда идти или ехать: вышел во двор — и уже на работе. Кроме того, он из породы «жаворонков»: легко встает в четыре утра, в полдень освобождается, а до вечера еще уйма времени—гуляй, иди в кино, читай. И еще: он любит разводить цветы, ухаживать за ними и охотно делает на работе то, что другие не менее охотно делают после работы. А может, главное для него ни то, ни другое и ни третье, а вот что: все жильцы большого дома хорошо к нему относятся, всегда добры и приветливы.

 

Итог сказанному: Так что если какая-то работа нравится хоть одному человеку — значит, она хороша. Поэт прав: раз нет на свете дел, которые не нравились бы никому,— все работы хороши!

 

ВЫБИРАЙ НА ВКУС!

 

Выбор работы только на вкус—дело ненадежное и не всегда выполнимое. Вы мечтаете стать летчиком, но реакция у вас плохая, даже вратарем в дворовой хоккейной команде не стали. Хотите быть экономистом, но по математике никогда выше трояка не поднимались. Наверняка у вас есть и достоинства, но, к сожалению, ни в авиации, ни в бухгалтерии их не оценят, если нет главных для этих профессий качеств.

 

Так неужели Маяковский сделал в стихах столь безответственное заявление?

 

Наверно, нет. Во-первых, поэт хотел сказать, что у каждого есть огромная возможность выбора, и если вы найдете в себе силы правильно использовать эту возможность, — пожалуйста.

 

А во-вторых, слово «вкус» нужно толковать широко. Вопрос для учащихся: Кем вы хотели стать, когда учились в третьем классе? А в пятом? А сейчас? То-то. Вкусы меняются со временем. Это касается и одежды и книг. И профессий тоже.

 

Кроме того, вкус познается только в сравнении. Скажем, если в магазине продают десяток разных удочек, вы сперва прикинете, какая вам больше нравится, потом уже купите. Ведь не возьмете же первую попавшуюся только потому, что она с краю. Вопрос для учащихся: Так можете ли вы сказать, что ваш вкус к какой-то профессии определился, если о других вы просто ничего не слышали, не говоря уж о сравнении?

 

Правда, сравнить разные работы не так просто — их свыше шести тысяч. Даже по часу на знакомство с каждой — и то будете много дней знакомиться без сна и отдыха. Но это — если знакомиться беспорядочно. К счастью, есть более короткий путь к знакомству с профессиями.

 

Вы знаете, наверно, как в необозримом океане самолет ищет шлюпку с потерпевшими кораблекрушение. Спасатели делят акваторию на воображаемые квадраты, и получается уже не хаотичный поиск, а система. Так и с профессиями. Психологи тщательно изучили их, выявили самые характерные признаки и по ним разбили все профессии на группы. Тоже получилась система. Мы потом познакомимся с ней ближе и подробнее, а пока разберем ее очень условно. Кстати, сравнение с поиском шлюпки в океане (даже если не считать, что это совсем разные вещи) тоже весьма условное, поэтому от него и оттолкнемся.

 

Во-первых, в океане может повезти, и шлюпка найдется в первом же квадрате. Тогда в остальных искать уже нечего. А здесь нужно изучить все группы, чтобы было, что с чем сравнивать.

 

Во-вторых, там нужно обшаривать из угла в угол каждый квадрат, пока поиск не увенчается успехом. А здесь вы можете сразу отбросить всю группу, если ее характерные признаки или даже один из них вам не понравятся.

 

В-третьих, там шлюпка может найтись только в какой-то одной точке. Скажем, самолет уже заканчивает поиск в очередном квадрате, уже собирается в следующий — и вот удача: потерпевшие кораблекрушение найдены, и можно передавать координаты спасательному судну. А здесь вам может понравиться целая группа профессий, хотя и очень разных, но основы, у которых схожи.

 

Как это вся группа? Разве в идеале не одна-единственная профессия суждена каждому, та самая-самая?

 

Если б это было так, вероятность успеха в поиске была бы чрезвычайно мала — один шанс против сорока тысяч. Все равно, что искать иголку в стоге сена. Однако, судя по некоторым социологическим опросам, по меньшей мере, каждый третий любит свою работу и хотел бы всю жизнь заниматься только ею. За что любит—другой вопрос. В каждом деле есть элементы приятные и не очень приятные, и к этому вы тоже должны быть готовы.

 

Итак, мы уже можем сформулировать целых три вывода.

Все работы хороши только для общества в целом, а для каждого человека в отдельности какие-то работы могут оказаться и плохими.

Чтобы найти любимую работу, нужно, прежде всего, хорошо знать, какие работы вообще есть на свете.

Каждому человеку может понравиться не одна-единственная, а пять, десять, сто разных работ, если он близко познакомится с ними.

 

ОБ ОСТАЛЬНЫХ НЕИЗВЕСТНЫХ

 

Выбор профессии — задача со многими неизвестными. Когда вы познакомитесь с миром профессий, вам станет ясным только первое неизвестное — круг работ, которые вам нравятся, и одна из них, — которая нравится особенно. (См. приложение №1).

 

А понравитесь ли вы этой работе? (См. приложение №2). Другими словами, будут ли соответствовать ваши личные качества, черты характера, темперамент тем требованиям, которые предъявляет к человеку облюбованная им работа. Мы уже говорили о летчике и экономисте. Тут как раз все обойдется благополучно: сама профессия остановит вас на пороге и дальше не пустит, если вы ей не подходите. Но может быть хуже: вы поверите только тому, что «нравится», выберете работу, которая не предъявит к вам поначалу таких жестких требований, но потом выяснится, что они все-таки есть, эти требования, и немалые, а вы к ним не готовы. Придется или перестраивать себя, что очень нелегко, порой, даже мучительно, или менять профессию.

 

Значит, нужно заранее приглядеться к самому себе. «Да что я, себя не знаю, что ли?»—запротестуете вы. Не горячитесь. Не каждый, даже убеленный сединами человек, может заявить категорически, что он знает все свои достоинства и недостатки. А юность к тому же склонна скорее переоценивать себя, чем недооценивать. Тут можно сразу сказать, что точных результатов самопознания вы не получите — это почти невозможно. Да и не нужно. Старайтесь только объективно и беспристрастно изучать себя (а о том, как это делать, мы тоже поговорим позже), и вы получите второе неизвестное, пусть приблизительное, но достаточное для решения задачи.

 

Попутно придется найти третье неизвестное: определить состояние своего здоровья. Даже если вы чувствуете себя совершенно здоровым, все равно как можно полнее обследуйтесь у врачей, чтобы узнать, нет ли противопоказаний к выбранной вами работе.

 

Но и это еще не все.

 

В любой работе есть тонкости, нюансы, о которых вам никакая теория, никакая система не расскажет. Нужно поговорить с людьми, которые эту работу выполняют, и лучше всего, если выпадет возможность, прямо на рабочем месте. И тут могут выясниться непредвиденные детали и подробности. Они или сделают выбранную работу еще более привлекательной, или, наоборот, заставят изменить решение и начать все сначала.

 

Допустим, близкое знакомство с профессией обрадовало вас, а не огорчило. Еще одно неизвестное стало известным. Тогда остается последнее — куда пойти учиться? Из нескольких дорог, ведущих к профессии, нужно выбрать подходящую.

 

Видите: получается сложная, многоходовая стратегия выбора работы. Но зато и цель этой стратегии безмерно важна — любимое дело.

 

Правда, в жизни часто человек находит интересное для себя дело без всякой стратегии. Помните, мы говорили, что каждый третий любит свою работу? Ведь далеко не все любящие дело, которым они занимаются, пришли к нему с помощью системы. Но можно сказать и так: только каждый третий любит свою работу. Ну а двое других? Если вы не хотите попасть в их число, лучше не надеяться на случай.

 

Как раз о том, что получается, когда полагаются на случай или на видимость осознанного выбора, расскажу несколько историй.

 

«А для чего они, эти истории? — спросите вы.— Не лучше ли сразу перейти к обещанной стратегии?» Дело в том, что стратегия всегда требует времени. А времени-то, допустим, у вас уже нет: сданы выпускные экзамены в школе, и не сегодня, так завтра нужно что-то решать. По крайней мере, вы будете знать, как не надо выбирать профессию. А это уже немало.

 

Но могут ли одни случайности предостеречь от других случайностей — ведь они все разные? Могут. Потому что разные они только внешне, а если присмотреться и проанализировать их, получится всего несколько типичных ошибок.

 

А начнем мы с самой коварной случайности — коварной потому, что прячется она под маской продуманного поступка и не сразу себя выдает. Но когда сбрасывает маску...

 

Многоходная стратегия выбора работы.

 

В САМЫЙ ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ

 

Еще одно привычное выражение охотно употребляют старшие, когда разговаривают с вами о будущем:

 

«Нужно выбрать верную дорогу». Разумеется, они имеют в виду не столько дорогу, сколько то, куда она ведет. Да и не путь сперва выбирают, а цель. Скажем, нужно ехать в Ленинград — идем на Ленинградский вокзал. А если в Ярославль — на Ярославский. Правда, иногда интересно бывает пойти наугад — в туристском походе, например,— но это всего лишь короткий жизненный эпизод, не более, и на судьбе он не отражается.

 

Хуже, когда выбирающий профессию ведет себя словно в туристском походе. А случается это очень и очень часто. Логика почему-то отступает, и возникает некоторая сумятица: выбирают дорогу, а не цель, институт, а не профессию. Полбеды, если будущая работа хоть смутно, хоть в общих чертах различима: значит, не оттолкнет сразу при близком знакомстве.

 

Но если человек совсем не знает, куда ведет дорога (а бывает, точно знает, что не туда), но идет по ней только потому, что она легка и приятна,— это необъяснимо с точки зрения здравого смысла.

 

Однако немалая часть абитуриентов руководствуется другим смыслом, и тоже по-своему здравым. «Да, мы сдали документы сюда и хотели бы здесь учиться, приобрести именно эту профессию, но конкурс, конкурс — двенадцать человек на место, разве тут пробьешься! А вон там только полтора человека. Забираем скорей документы, бежим туда!» Чему там учат?.. Какое это имеет значение, главное — нет конкурса. Даже с тройками можно пройти, а через месяц можно показать маме с папой студенческий билет и обзвонить одноклассников: «По-сту-пил!»

 

Каков будет результат к концу пресловутого летнего дня, обычного для других, но не для абитуриента, предсказать невозможно: сведения о числе поданных и взятых обратно заявлений меняются стремительно. Зато можно предсказать отдаленный результат: это инженеры, не любящие технику, ученые, не любящие науку, агрономы, не любящие землю...

 

Пойдут разочарования, неудачи, внутренние конфликты, и это обязательно скажется на характере человека. Или он, борясь с совестью, сделается раздражительным, мрачным, угрюмым, или, наоборот, отметет совесть и превратится в прекраснодушного бездельника.

 

Теряет человек, теряет и общество. Оно получило специалиста, не увлеченного делом. Ладно бы одного, двух, а то вон, сколько их, работающих вполсилы, без инициативы, только по обязанности.

 

Явление распространенное, в нем теряются отдельные судьбы. Но вот история вполне конкретная.

 

О ВРЕДЕ ДОМАШНИХ ОБЕДОВ

 

В одном институте опрашивали студентов, чтобы выяснить, нравится ли им будущая профессия. Ответы были очень разные. Психологи, проводившие опрос, не удивлялись даже таким откровенным: «Не нравится». Но вот одна студентка четвертого курса мило улыбнулась и простодушно сказала: «Вы знаете, я об этом как-то не задумывалась».

 

Для нее институт был всего лишь продолжением школы. В первый класс мама повела ее за руку, в институт... нет, уже не за руку, конечно, но тоже направила. «Это рядом,— сказала она.— Никакой давки в метро или троллейбусе в часы «пик», всего пять минут ходьбы. Правда, институт не слишком популярный, но для женщины престиж профессии не имеет значения. Так что не раздумывай».

 

Попытаемся связать эту историю с предыдущей. Вроде бы никакого внешнего сходства тут нет: решение было принято не в суматохе последнего дня подачи документов, не в толпе возбужденно мечущихся абитуриентов, не в лихорадочном сопоставлении больших и малых конкурсов, а в тихой и уютной домашней обстановке. Но суть одна и та же: выбрана удобная дорога и напрочь отвергнута мысль о том, что же будет в ее конце.

 

«Ну, эта история как раз нетипична»,—скажете вы. Согласна, если иметь в виду домашние обеды. Но причины могут быть самые разные. У тех, кто ответил «не нравится», они наверняка были другие, а результат тот же. Вернее, почти тот же: эти хотя бы успели определить свою антипатию к делу, которому их учат. Правда, мы не знаем, насколько искренним был ответ маминой дочки. Возможно, что и она прекрасно понимала, как нелегко будет ей работать, но до поры до времени (впереди целых полтора года беззаботного студенчества) отметала грустные мысли.

 

Вы наверняка слышали о ком-то: «Молодчина, он все-таки поступил туда, куда хотел. Дважды проваливался на экзаменах, один раз не прошел по конкурсу, днем работал, вечерами готовился, но добился своего!»

 

Вдумайтесь: это воспринимается как исключение, как подвиг. Но ведь так — и только так — должно быть! Человек твердо знает, чего он хочет, и не ищет удобных дорог. Значит, слишком много случайных людей рвется в институтские аудитории, если обычное, единственно достойное человека кажется героизмом.

 

Правда, люди добиваются своего не всегда только через вуз и не всегда с четвертой попытки. Но общественное мнение в таких случаях не бывает столь взбудоражено. Кто-то очень хотел стать слесарем-сборщиком и пошел на завод — ну и что? Кто-то поступил в институт без труда, сразу — ну и что? Поди, разберись, хотел он именно сюда или был увлечен интенсивным встречным потоком в последний июльский день. Так судит молва. Вот если годами бьет в одну точку, это впечатляет. Причем люди как-то забывают, что многолетние мытарства с поступлением не всегда говорят о плохой подготовке. Просто слишком много локтей рядом — не дружеских, а конкурирующих, слишком много случайных людей стремится занять место на студенческой скамье. Случайных не вообще, а для этой профессии.

 

К сожалению, еще нет верного способа, глядя со стороны, отобрать только тех, кто сознательно выбрал именно ту профессию, которую дают здесь. Вы и сами понимаете, что это не могут сделать никакие экзамены, особенно в наш век репетиторства, когда на каждом шагу висят объявления, чуть ли не гарантирующие поступление в вуз. Результаты экзаменов говорят только о степени подготовки к ним, а вот кто свой, а кто чужой — они ответить не могут. Ответить может только сам выбирающий профессию, каждый в отдельности, если будет честен перед собой и перед теми, кто вместе с ним сдает документы в приемную комиссию.

 

Еще один пример. На один из факультетов московского вуза было принято сто двадцать пять человек. Окончило сто девять. Но это полбеды: естественный отсев неизбежен. Беда в другом: когда через пять лет после выпуска был объявлен вечер встречи, выяснилось, что из пятидесяти шести собравшихся только семеро работают по специальности.

 

Вот вам и отдаленные результаты.

 

ПОДВОХИ ПРЕСТИЖА

 

Есть профессии, престиж которых в нашей стране стоек и непоколебим. Представители этих профессий пользуются особым уважением общества. Это не значит, конечно, что остальные профессии хуже. Из престижных профессий есть такие, которыми выпускается жизненно необходимая людям продукция, отсюда и повышенное внимание к тем, кто эту продукцию производит.

 

Но не обо всех престижных профессиях можно сказать так однозначно. Иногда выбирающего профессию манит не сама работа, а ее броский внешний престиж, и это может впоследствии привести к разочарованию и ломке судьбы.

 

Ему повезло: несмотря на фантастический конкурс, он стал студентом режиссерского факультета театрального института. Казалось, позади единственный барьер на пути к профессии, престиж которой вне сомнений: мало кто назовет работу режиссера неинтересной. Удача преобразила его, но скорее внешне, чем внутренне. Он отпустил бородку, стал курить трубку.

 

Однако непреодолимые барьеры были впереди.

 

Режиссера из него не вышло. Вся его деятельность в этой области ограничилась тремя постановками, включая дипломный спектакль, который, кстати, был оценен в пять баллов. Но дипломная работа делается под руководством и с помощью преподавателей, а вот самостоятельные его постановки особых восторгов не вызвали. Четвертая работа оборвалась на середине, потому что стало ясно: снова ничего хорошего не получится.

 

Сыграл он несколько небольших ролей в спектаклях, но никакого удовлетворения это ему не принесло: предназначал-то он себя для большего.

 

Навыки, полученные в институте, помогли бывшему режиссеру устроиться телерепортером, но и этот эпизод в его жизни был коротким и не слишком блистательным.

 

Сейчас он служит в учреждении, которое связано с театром, скорее административными нитями, чем творческими. Работа ему не нравится, но, видимо, пока не хватает сил и решимости признаться самому себе, что пора рвать последние связи с искусством. Остаться зрителем, ценителем, поклонником, но не работником искусства.

 

Похожую историю может припомнить каждый из вас, если ходит в кино или хотя бы смотрит телевизор. Снимется актер в одном-двух фильмах, неплохо сыграет центральные роли, на какое-то время приобретает популярность, потом мелькает в эпизодических ролях и, наконец, перестает появляться на экране. Не получилось. Хотя сам он склонен говорить: «Не повезло».

 

Я не знаю, какие мотивы руководили неудавшимся режиссером, когда он выбирал для себя профессию, поэтому не могу предполагать, в чем именно он ошибся. Легко было бы сказать, что виновата коварная заманчивость престижной профессии, но явление это не однозначное, его можно разложить на составные части.

 

Давайте попытаемся это сделать. Но сначала о том, что такое престиж профессии вообще. Это всего-навсего общественное мнение. Если спросить у ста, тысячи, десяти тысяч человек, какие профессии, по их мнению, хороши, какие-то работы получат большое число голосов, а какие-то — не очень. Или даже совсем небольшое.

 

Первое типичное заблуждение: выбравший престижную профессию иногда полагает, что хорошее отношение людей к данной работе автоматически будет перенесено и на него. Но общество оценивает профессию одними мерками — ее редкостью, экзотичностью, новизной, например, а конкретного представителя этой профессии — совсем другими. Встретить вас могут и по одежке: «Ах вы, физик?» Но потом обязательно поинтересуются, а какой вы физик.

 

Второе заблуждение — это когда человек считает, что престиж профессии вечен и неизменен. Но людские привязанности не всегда бывают постоянными. Если заглянуть в далекое и даже не очень далекое прошлое, можно легко убедиться в этом. Например, было время, когда актеров не пускали на порог приличного дома. «Ну, это было очень давно»,— скажете вы. Ладно, пример из менее отдаленных времен. В начале двадцатого века шофер