Эти строчки, рождённые в моей душе, до недавнего времени были выражением сердечного отчаяния, боли и надежды. Я взрослел и чувствовал, что мне не хватало моего языка, моей культуры. Я не всё узнал о  великих мастерах родного слова, о людях, прославивших русский язык - мою Родину.

В школе учим Рыльского, Шевченко

И других украинских поэтов,

Есть кумиры у татар, и у эвенков,

Только Пушкин затерялся где-то…

И белеет парус одинокий,

Старому утёсу тоже плохо…

Где же век тот XIX, далёкий,

Когда Лермонтов прославил всю эпоху?

И Есенин слышен лишь едва,

А Ахматову ещё не изучали.

Языков будет хоть пять, хоть два,

Только, чтоб родной не забывали!
        В школе мы пишем сочинения на тему «Что такое Родина?» Пишем красиво, пафосно, патриотично и, наверное, до конца не осознаём истинного значения этого великого слова. События в Украине, в Крыму заставили меня, керчанина, по-другому, как-то по-взрослому,  вернуться к вопросу: «Что же такое Родина?!»

       Для меня - это судьба, доставшаяся на радость и горе, муки испытаний и восторги, все счастливые и несчастливые моменты быстротечной жизни, это и мой язык,  «великий и могучий русский язык».

         Мне всего шестнадцать. Я заканчиваю одиннадцатый класс, стою на пороге открытий, ожиданий, чудес. И, наверное, слова о муках, испытаниях, быстротечности звучат неожиданно в моём личном определении Родины.  Это потому что мне не хватило времени... Мне так не хватило на мой русский! Часов…  Минут… Секунд…

Все смеются: «Двойку получил!»

А в неделю русский лишь два раза,

Украинский я вчера учил,

А за ним английский прямо сразу.

В понедельник разных семь предметов,

В скором будущем турецкий нам введут?

Только русский затерялся где-то!

Может место для него найдут?

Чтоб Плещеев, Пушкин и Есенин

Вместе взяться за руки могли

И чтоб ласточки с весною - прямо в сени,

И чтоб неба было мало и земли!

        Свершилось! Я благодарю судьбу за честь называться сыном моей великой России – колыбели родного языка! Готов служить ей в благословенные дни мира и в годину испытаний, любить её по-сыновнему, не требуя награды за верность, потому что верность, как и моя любовь, принадлежит ей по праву рождения.