И вижу я себя ребенком, и кругом

 Родные все места: высокий барский дом,

 И сад с разрушенной теплицей;

 Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,

 А за прудом село дымится – и встают,

 Вдали туманы над полями.

 В аллею темную вхожу я; сквозь кусты,

 Глядит вечерний луч, и желтые листы

Шумят под робкими шагами.

Мать Лермонтова была наделена музыкальной душой. Посадив ребенка себе на колени, она играла на пианино, а он, прильнув к ней, сидел неподвижно. Звуки потрясали его младенческую душу, и слезы катились по лицу. Из воспоминаний поэта: “Когда я был трех лет, то была песня, от которой я плакал: ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что если б услыхал ее, она бы произвела прежнее действие, Ее певала мне покойная мать”.

И странная тоска теснит уж грудь мою