В Северной Осетии символом памяти героев ВОВ братьев Газдановых стали обелиск и танец

Великая победа дается лишь ценой великих потерь. Мы можем победить лишь сплотившись. В сорок первом это понимали все. В семье Газдановых было семеро братьев и каждый, услышав о мобилизации, не задумываясь ушел на фронт, и не один из них не вернулся домой. Последняя похоронка пришла уже из Берлина. Прошли годы, но подвиг и самоотверженность никогда не будут забыты 

Осетинский танец «Семь косарей» символизирует время великой Победы и великих потерь. Семь Косарей – это семь братьев Газдановых до войны. А после войны невесты бойцов надели траур — ни один из отважных красноармейцев так и не вернулся домой, в родное осетинское село Дзуарикау.  

Семь братьев Газдановых: Магомед, Дзарахмат, Хаджисмел, Махарбек, Созрыко, Шамиль, и Хасанбек из селения Дзуарикау Северной Осетии пали смертью храбрых на фронтах Великой Отечественной войны (1941-1945).
В 1963 г. здесь сооружен памятник братьям , уроженцам этого селения, отдавшим жизнь за Родину на различных фронтах Великой Отечественной войны: Хаджисмел и Магомет погибли под Севастополем, Дзарахмат — под Новороссийском, Хасанбек — в Белоруссии, Созрико — в Киеве, Махарбек — под Москвой, Шамиль — в канун Дня Победы был смертельно ранен у стен Берлина”. 

Мила Доева, дочь Дзарахмата Газданова, говорит: «Они идут по старшинству – Махомат, Дзарахмат, Хаджисмел, Махорбек, Созрико, Шамиль и Хасанбек». 

Мила Доева — дочь одного из братьев – Дзарахмата. Он ушел на фронт в 41-ом. Лихого наездника сразу приняли в кавалерийский полк. «Война идет жестокая, но если бы вы знали, какие люди воюют рядом со мной!» — писал Дзарахмат. Потомки Дзарахмата часто собираются все вместе – еще раз просмотреть фотографии. В этой семье хранят все, что осталось от семерых братьев – письма, наградные листы, вырезки из газет. 

Жанна Кудзиева, внучка Дзарахмата Газданова, рассказывает: «Во всем Советском Союзе было 9 братьев Ивановых и 7 братьев Газдановых, которые ушли на войну и не вернулись. Когда младший из братьев Газдановых уходил на войну, ему было 17 лет. Он даже дорогу до города не знал, у него даже обуви не было. 

6 внуков и тринадцать правнуков Дзарахмата Газданова. Он единственный из братьев, кто успел жениться перед тем как уйти на фронт. Мила Дзарахматовна говорит, что так и не смогла выяснить – узнал ли ее отец о рождении дочери.  

Мила Доева, дочь Дзарахмата Газданова, рассказывает: «Своего отца я не знаю, я родилась уже после того, как он ушел на фронт. Последнее письмо было из Новороссийска, где он спрашивал — кто родился? Не могу говорить... Слезы... И вот одна из наших родственниц написала ему, что родилась девочка. Мы не знаем, получил он это письмо, или нет...». 

Газдановы получали похоронки одну за другой. Хаджисмел и Магомед погибли под Севастополем, Дзарахмат – в Новороссийске, Созрико – в Киеве, Махарбек под Москвой, Хасанбек – в Белоруссии, Шамиль был смертельно ранен в канун Дня Победы – у стен Берлина.  

Семь раз приходили старейшины Дзуарикау к этому двору с печальной вестью. По осетинским обычаям вся село надело траур, когда пришло извещение о гибели младшего из братьев. Последнюю похоронку отцу семерых сыновей так и успели отдать. Увидев, что старейшины направляются к дому Газдановых, он умер держа маленькую внучку Милу на руках». 

Не вынесла смерти детей и мать. Она умерла, когда пришла третья похоронка. Сельчане рассказывают, как Тассо Газданова каждое утро выходила на дорогу, по которой уходили ее сыновья. Она ждала писем, которые так редко доходили до маленького осетинского села в предгорьях Большого Кавказа.  

Мила Газданова, дочь Дзарахмата Газданова, рассказывает: «Она днями сидела и смотрела на солнце, вечерами на луну и разговаривала — и с солнцем и с луной... Просила — если вы обогреваете моих сыновей, помогите им, пожалуйста, вернуться домой. Вот так она не дожила и не узнала, что все семеро погибли...». 

В сельской школе есть небольшой музей. Здесь хранятся семь черкесок братьев. И макет дома Газдановых. Его почти полностью разрушили немцы во время оккупации. 

Умархан Черджиев, друг братьев Газдановых, говорит: «У них дом большой был, метров 25, а может и больше. И когда ребят забрали в армию, прямо посередине двора упала бомба, и дом на две части развалился...». 

Над черной скалой взметнулись в небо семь белых журавлей. Это семь братьев Газдановых. Стоит их седая мать Тассо. Шершавой рукой она гладит немую скалу. Здесь застыли в вечном полете семь ее отважных сыновей. К этому памятнику каждый год приезжают сотни туристов. Здесь их встречает Мила Газданова, чтобы еще раз рассказать людям — о великой Победе и великий потерях.  

В августе 1990 года на земле Иристона прошел Всесоюзный праздник поэзии "Белые Журавли", в память о защитниках родной земли. Приехал на праздник с делегацией из Дагестана и Расул Гамзатов. Автор известных всему миру строк склонил голову перед памятником у дороги, перед памятью тех, чье мужество оказалось сильнее смерти.
Говорят, что увидев именно этот памятник, журавлей, Расул Гамзатов написал стихи, которые впоследствии были положены на музыку и стали песней. Сначала он написал стихи на родном аварском языке. В 1968 году стихотворение «Журавли» в переводе Наума Гребнева было напечатано в журнале «Новый мир» и начиналось словами: «Мне кажется порою, что джигиты, с кровавых не пришедшие полей…». Стихотворение «Журавли», напечатанное в журнале, попалось на глаза певцу Марку Бернесу. Ну а дальше вы знаете...

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый —
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый —
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.