«Школьные годы чудесные…»

Ну, вот не зря так поётся в песне. Совершенная правда, скажу я вам, причём на все сто процентов.

И год от года в этом убеждаешься всё больше. Самое беззаботное и весёлое время, когда тебе не о чем пока беспокоиться, и ты просто и радостно проплываешь жизнью под крылом своих родителей.

Школа… Я не устану повторять, что одни из самых моих лучших лет прошли именно там, сначала в 17-железнодорожной, а потом в 3-й Бесланской. Боже мой, как сегодня помню тот день, когда мы – четыре лучшие подруги после окончания восьмого класса 17-й школы – переступили порог 3-й школы. Новенькие… Причём все как на подбор хорошенькие, к тому же неглупые и с характером. Старшеклассники тут же обратили на нас внимание, а «местные» девчонки заметно нервничали, посматривая исподлобья. Мы же тихой пугливой стайкой ходили из кабинета в кабинет, пробуя новую школу на вкус, ощупывая её со всех сторон, примериваясь к её коридорам…

Шёл 1982 год и директором школы был замечательный человек Дзапаров Майрам Николаевич, который умел совмещать в себе и строгого учителя, и ворчащего директора, и старшего товарища. Не знаю, как ему это удавалось, но факт – у него, как одного из немногих, совершенно не было клички, которыми мы любили одаривать учителей.

Удивительно, но я переступила порог школы почти тридцать лет назад, и на тот момент школа была всего на 20 лет старше меня. А ощущения были, будто она так всегда и стояла как крепость, за стенами которой решали свои вечные уравнения представители всех поколений. Из окон второго этажа была видна дорога, по которой утрам окрестные жители гнали коров на пастбище. Если окна бывали открыты, можно было даже услышать, как женщины незлобно покрикивают на ленивых животных, погоняя их палкой. Я могла часами смотреть на эту пыльную улицу, наблюдая за неспешной жизнью просыпающегося города, и мечтать о будущем. И, поверьте, никогда оно не было связано с отъездом… Но, как говорится, мы полагаем, а Бог располагает…

У нас были отличные учителя, такие, каких мало – профессионалы на своём месте. Практически все. Но даже те, кто по каким-либо причинам не относился к таковым, был нам близок иначе – по духу, сердцу, и это вполне компенсировало маленькие огрехи в искусстве преподавания. Учителя ведь тоже всего лишь люди, а мы почему то зачастую предъявляем к ним завышенные требования, забывая о том, что они не роботы и не волшебники, и что у них тоже бывает плохое настроение, что они тоже ссорятся с родными, не находят общий язык со своими детьми, имеют свои слабости и много всего другого, что даёт им право на ошибки.

Так вот, об учительском составе школы № 3 я вспоминаю с огромной благодарностью и уважением: Дзапаров Майрам Николаевич, Литвинов Василий Васильевич, Михайлов Виктор Михайлович, Сенцова Нина Яковлевна, Албегова Ирина Михайловна, Есенова Нина Магомедовна, Кесаев Бексолтан Ильясович, Гогаева Раиса Науризовна, Хадиков Исмаил Касполатович и, конечно, неизменная техничка Дзыкку Смайлива, которая не была учителем, но иногда преподавала нам уроки гораздо более важные для жизни, чем теорема Пифагора, например… И если я о ком-то забыла, прошу простить меня – 30 лет немалый срок.

Помню, как в наши первые дни в новой школе очень уважаемая мной учительница осетинского языка Раиса Науризовна Гогаева пришла от нас в настоящий шок. Тестируя нас на знание родного языка, она пришла в неподдельный ужас: мы ведь в 17-й школе не изучали осетинского, и совершенно его не знали. Увидев наши диктанты, она без слов развернулась и ушла из класса. Как потом выяснилось, к директору Майраму Николаевичу. Она была уверена, что мы над ней намеренно издеваемся, и так коверкать родной язык просто нельзя. Когда всё выяснилось, нас освободили от посещений осетинского, о чём я до сих пор жалею: так и не научилась грамотно писать и связно читать на родном языке. А жаль…

Безграничное уважение у нас всегда вызывал Виктор Михайлович Михайлов. Даже после окончания школы, встречая его на улице, всегда было очень приятно с ним поговорить, вспомнить о школьных временах, поспрашивать о новых учениках. Я знаю, что последние годы ему очень тяжело дались, и утешения здесь вряд ли помогут. Но мне хочется, что бы Виктор Михайлович знал, как мы его любили и уважали, и как часто о нём вспоминаем и сегодня.

Нина Магомедовна Есенова была нашим классным руководителем, душой нашего класса, старшей сестрой всем нам. Всё это мне стало понятно только теперь, к сожалению. Она искренне переживала за нас, когда мы срывали уроки и хулиганили, мягко говоря. Было больно узнать, что её уже нет, спасибо ей за всю ту любовь, которую она нам сумела дать.

Ирина Михайловна Албегова и математика, с которой я всегда была в конфликте. Ну, не математик я! А вот преподавателя помню и сегодня – за её человеческое отношение ко мне. За то, что она прекрасно видела, что я ничего не понимаю в её предмете, но никогда не оскорбила за незнание, не выставляла напоказ мою беспомощность, не насмехалась при всех, а помогала, стараясь вдолбить в мою голову теоремы и графики. В таких ситуациях у детей часто остаются комплексы, поэтому дорогого стоит такое вот отношение учителя, если вы меня понимаете.

Нина Яковлевна Сенцова и мой обожаемый русский язык. Вот примерно также я относилась и к его преподавателю, который всегда был в хорошем настроении, входил в класс с улыбкой на лице, который любил свой предмет и с радостью обучал ему. Для меня русский и литература были самыми любимыми школьными предметами, наверное, поэтому именно они и легли в основу моей профессии. И раз уж я упомянула об этом, нечестно будет не вспомнить ещё об одном человеке – о Евгении Гавриловне Поднеколенко, которая первой привила мне любовь к русскому языку в 17-й школе, и эту любовь я пронесла через всю свою жизнь.

Бексолтан Ильясович Кесаев… Именно из окон кабинета истории, расположенного на втором этаже, я и созерцала пыльную улицу Кооперативную с ленивым перекрикиванием соседок и редкими прохожими. Безусловно одно – Бексолтан Ильясович был умнейшим человеком, который мог бы нам рассказать много интересного, выходящего за рамки учебника истории, если бы мы были готовы к этому… Нынешние учащиеся, не повторяйте наших ошибок. С годами, когда приходит понимание и мудрость, становится жаль бездарно прожитого времени, но вернуть, как правило, уже ничего нельзя.

…Да, это были по-настоящему беззаботные годы. Годы, взлетающие ввысь синей птицей надежды… Мы были дружными одноклассниками и через много лет сохранили наши взаимоотношения такими, какими они когда-то были. При встречах мы весело вспоминаем о шалостях, которые проворачивали в стенах родной школы, о безумствах, которые с нами происходили, и о которых не очень хочется вспоминать даже тридцать лет спустя… Всегда должна оставаться какая-то тайна…

Самое интересное, что моей дочери тоже довелось учиться в моей школе. Как ни странно, всего за один-единственный год она успела влюбиться в 3-ю школу так же сильно, как когда-то я. Наверное, огромную роль в этом сыграли опять же учителя, многие из которых остались со времён моей юности, а иные были новыми, но от этого нисколько не хуже. Спасибо опять же Ирине Михайловне Албеговой, которая стала и её учительницей, и которая на родительском собрании вполголоса, чтобы никто, не дай Бог, не услышал, сказала мне: «Малиева, а твоя дочка гораздо умнее в математике, чем была ты. Она большая молодчина!». И я готова была расцеловать её за эти слова…

И надо же такому случиться, что именно к Раисе Науризовне Гогаевой попала в класс моя дочь, точно так же как и я не знавшая осетинского языка. И представьте себе её состояние, когда она узнала, кто мама Валерии. Что ж, в отличие от меня, дочь справилась с испытанием гораздо лучше: она под дружный хохот класса настойчиво овладевала азами осетинского и спасибо Раисе Науризовне, что она поддержала её. Ведь весь сегодняшний багаж моей дочери, что касается осетинского, во многом состоялся благодаря этому учителю. И конечно, спасибо моей покойной маме, которая неустанно говорила с ней по-осетински, не давая Валерии забывать о своих корнях. Как бы там ни было, сегодня моя дочь, выросшая далеко за пределами родины, практически всё понимает по-осетински и даже немного говорит. Правда, с очень необычным акцентом (здесь я улыбаюсь)…

И большое спасибо её классной руководительнице Ирине Руслановне Дулаевой, благодаря которой она ни дня не чувствовала себя в классе чужой. Из новенькой она сразу стала своей и до сих пор вспоминает Ирину Руслановну и все те походы на лоно природы, которые неутомимая учительница истории устраивала для своих подопечных.

Сегодня моя школа празднует юбилей. С точки зрения человеческой, 50 лет – это не возраст. Это время наступления зрелости, жизненной мудрости, появления опыта и неторопливой размеренности во всём. Всё это у моей родной школы есть, и очень жаль, что не могу быть на торжествах в числе других её выпускников.

Мне хотелось бы отдельно сказать о нынешнем руководителе школы Озиеве Тимофее Таймуразовиче. Он никогда не был моим директором, и мне этого немного жаль, потому что моё уважение к Тимофею Таймуразовичу безгранично. Я думаю, школе повезло с руководителем, понимающим детей, стоящим на защите их интересов. Кроме того, во время обучения в школе моей дочери, я успела немного познакомиться с заместителем директора Беллой Булконовной Кастуевой, которая оставила самые приятные впечатления. Я много слышала об этом преподавателе и раньше – моя старшая сестра Бэла имела счастье быть её ученицей. Так вот, с её слов я знаю, это человек на своём месте, любящий свою профессию искренне и пылко. Как и должно быть.

Спасибо вам, наши дорогие учителя, бывшие, нынешние и будущие, за ваш титанический труд. За каждодневный стресс, невидимый глазом. За переживания и долгие часы работы над тетрадями. За вашу жертвенность и ваш обыкновенный ежедневный героизм. Именно благодаря вам коридоры здания наполняются той неповторимой энергетикой, которая и через многие годы живёт в нас незримо и неслышно, но мы знаем о ней и чувствуем её, потому что это впитано нами – той искренней детской душой – раз и навсегда. И мы проносим это чувство через всю свою жизнь, никогда не жалея ни о чём, что навсегда осталось в детстве, в стенах той единственной любимой нами школы №3…